000			04646nab a2200325 c 4500
001			koha000895237
005			20240318180558.0
007			cr |
008			220531|2021 ru s c rus d
024	7		_a10.17805/zpu.2021.2.16 _2doi
035			_akoha000895237
040			_aRU-ToGU _brus _cRU-ToGU
100	1		_aВолков, Иван Олегович _9100076
245	1	0	_a"По системе Отца нашего Шекспира": диалог И. С. Тургенева с В. Скоттом. ("Сент Ронанские воды" и "Клара Милич") _cИ. О. Волков
246	1	1	_a“According to the system of our father Shakespeare”: dialogue of I. S. Turgenev with W. Scott (“Saint Ronan’s Well” and “Clara Milich”)
336			_aТекст
337			_aэлектронный
504			_aБиблиогр.: с. 223
520	3		_aРазрабатывается проблема творческого взаимодействия И. С. Тургенева с традицией Вальтера Скотта. Важной связующей фигурой в диалоге двух авторов выступает У. Шекспир, художественный опыт которого оказывается источником эстетической преемственности. На материале романа Сент-Ронанские воды (1823) и повести Клара Милич (1883) исследуются главные женские образы, драматической основой которых стала судьба шекспировской Офелии. Клара Моубрей, дважды сравниваемая у Вальтера Скотта с героиней Шекспира, повторяет страдальческий путь бедной девушки в его главных пунктах. Тургенев, не давая прямых текстовых отсылок к Офелии, существенные элементы ее образа переносит на свою Клару Милич. Это проявлено не только в мотиве безумия, но и в общем оформлении трагической истории любви. Следуя за Гамлетом Шекспира, Скотт посреди трагедии жизненной разворачивает представление вымышленное, но схематически повторяющее драму реальности. В Сент-Ронане разыгрывается театральная постановка, за основу которой берется Сон в летнюю ночь. Пьеса внутри эпоса с подобными подтекстами появляется и у Тургенева (в доме грузинской княгини). Как и Вальтер Скотт, русский писатель через сценический прием, воплощающий метафору весь мир — театр, создает нарративный подтекст, усиливающий и углубляющий человеческую драму. Тургенев вслед за Скоттом принимает шекспировскую концепцию трагического состояния мира и, чтобы развернуть трагедию человека, в сходном же ключе вводит в повесть фантастический элемент (призрак). Однако русский писатель использует потусторонний образ по примеру Шекспира и, в отличие от Скотта, не только как знак катастрофы, но и как надежду героя на воображаемое спасение.
600	1	4	_aТургенев, Иван Сергеевич _d1818-1883 _tКлара Милич _986073
600	1	4	_aШекспир, Вильям _d1564-1616 _tГамлет _987599
600	1	4	_aСкотт, Вальтер _d1771-1832 _tСент-Ронанские воды _9104238
653			_aшекспировские образы
655		4	_aстатьи в журналах _9879358
773	0		_tЗнание. Понимание. Умение _d2021 _g № 2. С. 217-225 _x1998-9873 _w0210-12260
852	4		_aRU-ToGU
856	4		_uhttp://vital.lib.tsu.ru/vital/access/manager/Repository/koha:000895237
908			_aстатья
999			_c895237