E-catalog        

Библиогр.: 17 назв.

Анализируются параджановские рефлексии о семиотическом переводе на примере быта, нравов, обычаев гуцулов, зафиксированные в статье «Вечное движение» по поводу его фильма «Тени забытых предков». Фильм С. Параджанова «Тени забытых предков» стал поэтологическим и смысловым инвариантом в процессе порождения последующих фильмов режиссёра. По сути, он стал фильмом-манифестом. Режиссёр нашёл свой тематический язык и творческие константы (обряды, предания, нравы, таинства и т. д.). На креативных инвариантах быта разных народов (гуцулы, армяне, турки, татары и т. д.) он стал эстетически домысливать и показывать их внутренний мир, обычаи и нравы. Фильм «Тени забытых предков» был снят на основе глубокой любви ко всему гуцульскому, а также на основе «метода» И. Савченко, предполагающего непосредственное познание и впитывание объекта-культуры, природы и чувственного мира на разных каналах коммуникации (визуальный, слуховой, обонятельный). На основе глубоко знания гуцульской культуры С. Параджанов работает с их ценностным миром, переводя художественный текст на визуальный образ, а также домысливая визуальные обряды. Через носителя культуры, пожилой женщины, он начал смотреть на мир гуцулов, пропитывать их дух для «правильной» реконструкции материала на транснациональном языке красоты и перекодирования денотативных кодов на коннотативные. Рефлексия режиссёра о фильме показала, как произошёл переход от аморфного киноязыка соцреализма к языку авторского кино: отказ от чёткой передачи сюжета, фотографической передачи быта, нравов и обычаев, «заведомых канонов», «старых привычек и впечатлений». Появление авторского киноязыка сделало конфликт с советской киношной системой и номенклатурным «верхом» ещё нагляднее. Об этом говорит тот факт, что Параджанову пришлось отстоять свою позицию, чтобы фильм не был дублирован, так как в таком случае зритель лишился бы аутентичного аудиального мира гуцулов.